ЗНАКОМСТВО.
Ее губы – дивный плод. Дыхание – аромат тропического ветра. Глаза - глубины великого океана. Нежные, тонкие черты лица, достойные кисти художника.
Единственное воспоминание о первой встречи. Были еще слова, много слов, да прошли мимо, запечатлев лишь облик. А еще, чувство безграничного, не проходящего счастья, бесценной находки.
ДЕНЬ ДВАДЦАТЫЙ.
Прошла вечность. Взглянул на часы, оказалось - всего полчаса. Господи, какой долгий день! Скорей бы, скорей. Год жизни за один оборот стрелки. Оглянулся, не смотрит ли кто. Незаметно погладил тикающего мучителя. Ее подарок. Глупость конечно, мальчишество. Ладно, с ней можно. Только с ней. Особенной, единственной.
Смежил веки, вспоминая прошлую ночь. Был на высоте. Пять раз ее крик оглашал спальню. Острыми коготочками памятки на спине. Потом лежала в изнеможении. Глаза светились счастливой благодарностью. Утром проснулся - на запястье презент. Она склонилась, закрывая, еще влажными, после душа, локонами волос, лицо:
- Спасибо, любимый, ты НЕЧТО!
…..
Зло, в облике главного бухгалтера, тормошит, вырывает из плена воспоминаний:
- Сашенька, Александр Евгеньевич, вы здесь?
Стряхивая сладкое наваждение:
- Да, Яна Петровна, извините, задумался. Шеф тут задачку загадал …
Крашеное увядающее чудовище, умеющее лихо резать премии, но восьмой год не сподобившиеся освоить «Excel», не слушает его. Оно смотрит вниз, туда, где предательски оттянулась ткань брюк:
- М-мдаа, - чудовище презрительно кривит рот, - Ну, отгадаете … задачку, зайдите, у меня там снова с таблицами не ладится.
ДЕНЬ ШЕСТИДЕСЯТЫЙ
В ресторане ее ждал сюрприз. Он сжал руку в своей, поцеловал тонкие пальцы. Во взгляде столько обожания. Так смотрят искусствоведы на, случайно найденный в пыльном чулане, шедевр великого мастера. От этого, в ее сердце родилось новое, почти материнское чувство:
- Уже два месяца, Сашенька!
- Неужели? Я не заметил. Будто вчера.
- Да, родной, будто вчера.
Он вдохнул полной грудью, не отводя восторженных глаз:
- Котенок, с тобой целая жизнь так пролетит, не заметишь. Знаешь, будь у меня всего одно желание, я бы загадал именно это.
Переливом огней на гранях драгоценного камня, блеснуло кольцо. Ее сердечко бешено застучало, готовое вырваться из груди.
ДЕНЬ СТО ВОСЬМИДЕСЯТЫЙ.
Утром на пляже пустынно. Одинокая фигура маячит вдалеке, не разглядеть. Вода холодная, мурашке по коже. Пожадничал любимый, говорила, на Кипр надо было. Да, ладно, возможно он и прав, деньги сейчас не лишние. На свадьбу без того потратились.
А вон и солнце ясное, с первыми лучами уже с коктейлем. Где в такую рань достает? Поразительный талант! Эх, Сашка, Сашка, даже в центре пустыни Гоби найдешь бедуина, умеющего смешивать водку с соком. Обвила новоиспеченного мужа руками, приподнялась на цыпочках за поцелуем.
- Замерзла?
- Есть немного.
- Пойдем в номер, согрею.
Подхватил на руки. Бегом, вверх по лестнице, в номер для новобрачных. Швырнул на роскошную кровать. Не дожидаясь пока уйдет, пришедшаяся не ко времени, горничная, начал срывать купальник.
Хорошее тело. Не столь выраженный рельеф как у … поняла, кем был тот, бегущий по пляжу. Местный фитнес-тренер. Красавчик, не чета мужу. С таких натур статуи античных героев высекают. Бронзовый загар, дерзкий, пронзительный взгляд. Вчера впервые близко встретились. Подал руку, когда выходила из бассейна. Животная, несокрушимая сила в ней. И, судя по контуру плавок, не только в ней. Интересно, какой же у него тогда в стоячем состоянии?
Муж склонился над треугольником коротко стриженных завитков. Не хотела ласк, потянула на себя, закидывая точеные ножки на плечи. Член ворвался в лоно. Нет, ну почему ворвался? Вошел, упругий такой, средних размеров член, хороший член. Член, как член, обыкновенный.
Закрыла глаза. Представила того, другого. Даже подушечками пальцев ощутила мышцы на широкой спине гиганта. Потянулась бедрами навстречу его могучему инструменту. С нарастающей скоростью тела слились в едином инстинкте. В момент максимального проникновения, вырывая из груди громкие стоны, вплетая между ними:
- Люблю, люблю, люблю!
- Я тоже тебя, сладкая – от голоса мужа разбивается хрусталь фантазии.
Ах, еще бы пару мгновений! Да того уж не вернуть. Струя спермы заливает живот, несколько капель достигает возбужденных сосков.
- Кончила, котенок?
- Да, родной, кончила, ты просто не заметил. Было суперски.
- Классно потрахались! Идем вниз?
- Ты иди, я поваляюсь еще.
Ее пальцы касаются перевозбужденного клитора еще до того, как за мужем хлопает дверь.
ДЕНЬ ЧЕТЫРЕХСОТЫЙ
- Сашка, зайка. Не приедем сегодня. Здесь работы на день. Ты не обидишься?
- Ну-у-у, мы так не договаривались! – он корчит огорченное лицо, вроде от этого голос в телефоне прозвучит убедительней, - Я ужин приготовил.
- Котенок, прости. Еще завтра тащится сюда – полдня терять. Такие аудиты мне шеф не простит – следующая фраза рождается, минуя мозг, - Хочешь, приезжай ко мне. Гостиница супер, кроватка, м-м-м.
Сидящая рядом подруга поднимает ошалевшие глаза, крутит пальцем у виска.
- Что тебе стоит? Бросай зад в машину, через час тут.
- Нет, все, я обиделся.
- Сильно, сильно?
- Не передать словами.
- Обещаю, отработать.
- В той короткой юбке? Как в прошлый раз?
- И без нее тоже. Люблю тебя!
- Обожаю!
Телефон летит в угол дивана. Щедрой рукой он наливает виски, скромнее - содовой. Падает за монитор. Капелька разогревающей смазки на ладонь. По памяти находит видео на порносайте. Боже, эта девочка так похожа на Ирочку из планового отдела!
…..
- У тебя мозги, вообще, есть? – подруга не прекращает полоскание мозга, во время сборов.
- Слушай, я не хотела его обманывать. Даже неудобно.
- Прекрати, пока не отшлепала. Обманывать! Тоже придумала. Посвяти вечер себе. Замужество – не каторга, от него, иногда, отдыхают.
В баре не протолкнуться. Строили из себя недотрог ровно до четвертого мартини. Затем понеслось. Ближе к полуночи новый знакомый предложил подвезти до отеля. Подруга, заговорщицки подмигнув, заявила, что с ухажером, остается здесь. В сердцах послала ее.
Немного покатались по городу. Новый приятель, имя которого силилась вспомнить, показал ночную набережную. Красивая. Там же поцеловались. Через сорок минут, в номере, насосавшись до одури, она, абсолютно счастливая, оседлала чужой член.
ДЕНЬ СЕМИСОТЫЙ
Ремни секс-качели за двести долларов невообразимо бесили, впиваясь то в тело, то в промежность. Муж сам уже понял, что вбабахал деньги в фонд развития горнолыжного туризма в Африке. Однако, упорно продолжал блаженно сопеть, создавая довольный антураж, корячась сзади на полусогнутых.
- Котен, давай, на кроватке продолжим? – захныкала она, - А на этой штуке, в следующий раз.
Он, про себя, облегченно выдохнул:
- Жалко, я только разошелся. Может с анальной пробочкой?
- Милый, я не готовилась к попке. Вот, на выходные, обещаю…
Член, не желая сотрудничать с владельцем, периодически опадал. Сквозь собственный стон она все не могла вспомнить, оплатили они кредит в этом месяце, или нет?
.....
Монотонные, не меняющие тональности, вздохи, ацццки раздражали, мешали ему сосредоточиться. Хоть бы сверху поскакала, дура, пошевелилась там. Лежит аки курс рубля. Вот третий месяц плетка из секс-шопа пылится, могла бы предложить, отшлепать. Самому неудобно как-то просить. Или, вот если эту анальную пробку… да в … - блаженная идея отозвалась напряжением жеребца.
Может к страпонессе завтра в обед заскочить?
ДЕНЬ ДЕВЯТИСОТЫЙ
- Который час?!
Благоверный замялся с порога, ошарашенный такой встречей:
- Лапуль, ну, ты чего? Праздник же! … Я же звонил… двадцать третье… с ребятам … с работы …посидели …нууу!?
- С ребятами посидели?! Чудесно! А я как же? Готовилась! А он с ребятами, почему нет? Да, ты мне всю жизнь сломал! – лицо в истерику, сейчас некрасивое, губы зло сжала, наступать, только наступать. И не готовилась, и подарок в машине у любовника забыла. Но это мелочи, сейчас главное, не дать слабины, зажать в угол, добить обидой, тогда, считай, пронесло. Пару минут назад только скинутая верхняя одежда выдает, брошенная впопыхах за дверью. Может, не заметит?
- Лапуль, ну, что ты несешь? Какая жизнь? Трех лет нет, как знакомы – сам по стеночке, по стеночке, подальше от жены. Эх, Ирочка, Ирочка, что ж ты за духи покупаешь? По дороге домой пачку влажных салфеток извел, а от благоухания телом любовницы не избавился. Даже, в скорбных обстоятельствах, не отказал себе в удовольствии, на мгновение вспомнить ее стройные, сильные ноги, упругую грудь, крутые бедра, отливающиеся перламутром, бывшие в обладании всего час назад.
- Выпил он немножко, с друзьями, да, ты, каждый день с залитой сливой приползаешь!
Лицо его посуровило, сама поняла, перегнула палку, когда-никогда, может, бокал пива в пабе выпьет, а так…
- Мась, ты бы не фантазировала, че, врать-то?
Быстро глазами по местности, вазочка под ключи, свекровин сувенир. Схватила, прицелилась:
-Врать? Это я вру? Ах, ты, скотина!
Удивительно безобразный шедевр абхазских стеклодувов просвистел в сантиметре от головы мужа.
Захлопнула дверь спальни. Слышала, как он виновато возился, сметая осколки, стараясь не шуметь. Фу-у-у, пронесло! Вещи в шкаф, на тело, со следами чужой любви – халат, просила же без засосов, теперь неделю не сойдут. Ладно, не беда. План действий на эти дни ясен – включить долгую обиженку, трахать мозги, а уже после снизойти до прощения, но только через подарок. Так, а чего это я хотела купить в первую очередь?
.....
- Нет, сколько уже можно? – ворочаясь на жестком диване в гостиной, размышлял он, - Упреки, наговоры. И нет бы, спалила, другое дело. Вспомнил ее разъярённое лицо, глазки эти поросячьи и визжит. Реально, чистая свинья. Каким хуем я три года назад думал? Не то что Ирочка, зайка моя, на первом свидании в попку дала, а у этой так и не допросился!
НА УТРО, ПОСЛЕ ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ
Получив свидетельства о разводе, друг на друга не смотрели.
- Вот, и все!
- Да, все! Гораздо легче, чем ожидалось – она перекинула сумочку через плечо, - Лады, Сань, побежала я.
- Давай, счастливо.
…..
А вы что, всерьез решили, что я про любовь напишу? Не-е-е, фантастика не мой жанр. «Вечная история» – называется рассказ. Впрочем, иногда «истории», у неглупых да не душных, заканчиваются иначе. Отмотаем, чутка назад:
ДЕНЬ СТО ВОСЬМИДЕСЯТЫЙ
Он проследил за взглядом жены. Красавец этот тренер, ничего не скажешь. Мысль, пришедшая из глубин сознания, пугающая собственной дикостью, дерзостью, сверлила мозг. Впрочем, отражаясь в чреслах приятным волнением. В номере, нависая над ней, сдерживая оргазм, он спросил:
- Как тебе наш тренер?
- Да, так себе, не отвлекайся!
- Не ври, кошка, он хорош. Уверен, ты бы не отказалась.
- Возможно, в других обстоятельствах.
Тело жены замерло одновременно с движениями его бедер.
- Кошка, а зачем нам другие обстоятельства, чем эти не хороши. Только представь этого жеребца на себе!
Забарабанила сжатыми кулачками по его груди:
- Не неси ерунды! Тоже мне, придумал!
- Даже не собирался, – тоном, не скрывающим серьезности намерений.
- А ты будешь? – робко оценивая, шутка ли нет, поинтересовалась она.
- Могу просто посмотреть, если не прогоните.
- Ах, Сашенька! - жена ловким движением опрокинула его на спину, - Честно, думала про это, что бы два члена. Только при условии - один из них твой.
Она мечтательно закатила глаза:
- Блин, прям, как самая настоящая, портовая, грязная шлюха.
В честь чего все портовые шлюхи грязные он так и не понял, да и не особо заморачивался, наслаждаясь небывало роскошным минетом.
- Почему она раньше не просила кончать в рот? – думал он засыпая.
- Почему я раньше ее не глотала? – засыпая, думала она.
ТЫСЯЧА ПЕРВАЯ НОЧЬ
Со свингер—вечеринки возвращались на такси. Она положила голову на его плечо, тихо спросила:
- Как тебе эта новая пара?
- Девочка хороша, старательная. Излишне хочет понравиться, забывая про себя. Сосочки классные, когда возбуждены. Ты заметила? Немного стеснительна, да то по первой. Да мы и сами такими были.
- Это да – она, не сдержалась, хохотнула, - Помнишь то очаровательное гэнг-бэнг мероприятие в клубе перед днем св. Валентина? Как оно называлось? «Под знаком ветвистого рога»? Ты застал меня в комнате одну с пятью мужиками!
- Ага, растерялся от неожиданности, у самого даже не сразу встал. Но …
- Но, ты подумал об Ирочке из планового, и все наладилось. Хочешь, я уложу ее в нашу кровать для тебя?
- Стоит подумать.
Он бережно взял жену за подбородок, всмотрелся в лицо, светящееся таинственным отражением огней, проносящегося города. Совсем не изменилась … ее губы – дивный плод, дыхание – аромат тропического ветра, глаза - глубины великого океана, нежные, тонкие черты лица, по-прежнему, достойны кисти художника.
…..
А вот это про любовь … нууу, в моем понимании)))
Люблю, целую, Пух!