(или, «Дорогой Радищева, путешествие из Москвы в Санкт-Петербург одной мамзели из "понаехавших")
Очередной совместный опус, в кумпании «золотого пера России», одинаково комфортно чувствующей себя, и на золотых пляжах, и на улицах ночного Грозного, и в каюте ледокола с полярниками. Откровенной, журношлюхи, просто шлюхи, путинской пропагандистки и подстилки Кремля. Также участие принимают две бутылки отменного армянского, фланги прикрывают лимончик и коробка «Бабаевских». Посему, любителям: «ее нежное лоно трепетно отозвалось на…» - проходить мимо. Вас ждет суровая российская действительность. Некоторые высказывания могут, не понравится особо впечатлительно-ранимым гипертоникам, но нас это волнует даже чуточку меньше, чем проблемы миграции ушастой совы.
Итак, ночь, Питер, огромная кровать, две молодых женщины склонили головы над ноутбуком….
.....
Моя задача перегнать машину. Красивую, мощную кобылу японских кровей. Нет, она не в угоне и, не набита героином. Просто, ее очень ждут в другом конце России.
А может и в угоне, а может и набита. Какая разница? Под мудрым руководством Папы нам всем не хватает адреналина. Отвыкли от чувства опасности, изнежились. Стрессоустойчивость на нуле. Чуть вышли из зоны комфорта, все, аларм – пердак рванул, вызывай проктологов. Где уж, заради «попарить качанчик», совершить подвиг. Сегодня подвиг – скропать комментарий под роликом «фбк», дабы опосля, еще неделю жидко «пугаться» от стука в дверь. Нонешние рукоблуды, из приложений знакомств, боятся к девкам на свиданку ехать. Придумали себе отмазку – «за время карантина я привык к доставке на дом». На самом деле, без выкатывания яичком страха, онанистам проще подрочить на фото, либо почитать, как я делаю минет вместо самого минета. Красивой, неглупой, молодой бабе с огнем всех сковородок ада между ног, найти в сети просто нормального трахаля – невозможно.
Чувствую себя Джейсоном Стейтемом в «Перевозчике». Бак заправлен, в кошельке звонко бренчат командировочные политые слезами редактора. Надеюсь, впереди ждут сумасшедшие приключения, головокружительные форсажи, стрельба, взрывы, гонки с переворотами и море случайного секса.
ПЕРВАЯ НОЧЬ.
«Приключения» не заставляют себя ждать, не проехала и сотни километров. Нарушаю разметку, стартую не с того ряда, вот уже покорно скатываюсь к обочине. В свете мигалки протягиваю документы. Полицейский один, явно «халтурит» в нерабочее время. Согнуть его в карельскую березку – не проблема. Но он молод и хорош собой, принимаю игру. «Испуганная», «растерянная» сажусь к нему в авто.
- Куда так спешим, Нелли Батьковна? – расчетливо медленно он достает из папки чистый бланк.
- Если скажу, что к больной маме, отпустишь?
Полицейский устало улыбается:
- Неа. Тут все к маме.
- Зачем спросил?
Он пожимает плечами:
- Да так, скучно.
Где-то рядом город. В телефоне установлено приложение знакомств, на которое делаю обзор. Геолокация оповестила местных самцов о моем приближении. Начинают беспрерывно приходить сообщения. Полицейскому звук знаком, поди сам из ходоков. Он косит взгляд на смартфон в руке:
- Замужем?
Горестно пожимаю плечами, мол, ни мужа, ни денег, ни моральных принципов.
- Ну, так, что Нелли. Как решим вопрос.
- Пиши свой протокол. Но, я согласна и на профилактическую беседу.
Он отрицательно мотает головой:
- Увы, за подобное правонарушение беседа не полагается.
Полицейский заполняет протокол, в ответ на пиликанье телефона, не отрываясь от писанины, замечает:
- Вижу анкета в топе?
- Красота – великая сила.
- Это да. – он протягивает бланк, - Подписывайте.
Догадываюсь, в машине работает камера. В пустых графах по всему протоколу одни знаки «?». Беру ручку, подписываю – «хрен тебе, а не денег»!
Он, сдерживая смех, забирает ручку:
- Вот здесь еще одну подпись. – рисует большой «?», косится на вырез майки.
Пишу: "в машине или …" Полицейский сглатывает слюну, затем решительно:
- Так, Нелли, давайте уберем машину с проезжей части. Поставьте ее вооон там.
Придерживаясь за его руку, спускаюсь по насыпи в ближайший лесок, метрах в двадцати от трассы. У деревьев он растегивает брюки, вынимает член. Слышу, как тихо:
- Вот черт!
Выручает моя давняя привычка таскать резинки во всех карманах. Достаю «ХХХL» - размер, встречающийся в живой природе реже, чем уссурийский тигр, мой любимый.
- Может, отсосешь без него? – еще не замечая подставы, задает вопрос служитель Фемиды.
Отсосать я совсем не против, не будь он козлом. Демонстративно отвернувшись, стягиваю штанишки вместе с трусиками до бедер. Презерватив, наполовину, свисает со стоячего члена. Ему приходится намотать его вдвое, так писун похож на автобус-гармошку. Сопя, придерживая резинку пальцами, он долго не может попасть. Я же явно не стремлюсь облегчить его страдания, к тому же с неудовольствием бросаю через плечо:
- Давай, не растягивай удовольствие!
Убить стояк одной фразой любая баба умеет на уровне безусловных рефлексов. Полицейский долго наяривает рукой, пока я упиваюсь водительской солидарностью, гляжу из-за дерева на притормаживающие, перед мигалкой, автомобили. Езжайте родные, езжайте, сегодня я одна за всех.
Наконец член внутри. Полицейский прижимается, запустив руки под маечку, начинает мять грудь:
- Клевые сиськи.
- Я в курсе.
- Скажи что-нибудь еще, прошу. – он медленно, контролируя чтоб презик не сполз, начинает совокупление.
«Не все вам нас» – проносится в голове. Довольно странная мысль, для той, которая стоит с раздвинутыми булками, прижатая к дереву, однако учитывая, как он там корячится – вполне логичная.
Солидарность, солидарностью, да природу не обманешь. Меня саму начинает разбирать. Посторонние мысли прочь, переключаясь лишь на дразнящие толчки его члена у входа во влагалище. Наклоняюсь ниже, шире расставляю ноги. Он громко стонет, проникнув глубоко.
- Ты не болеешь?
- Нет! – раздвигает мои ягодицы, осторожно двигаясь наружу.
- Да сними его на хер!
- Оо-о, да, еще, не молчи.
Так вот, что ему нравится! Жалкий человечишка, наделенный, пусть малой, но властью. Презираемый всеми от того, презирающий сам себя. Тайный обожатель грязных словечек, мата, унижений и засовывания каблуков в задний проход.
- Давай, засранец, выеби меня. Еще, мать твою, ублюдок немощный, не останавливайся. Засаживай, быстрее, глубже, еще, да мне воспитательница в детсаду глубже засаживала, когда зад вытирала. Давай, урод, поработай хуем, ты мужик или гомик, вот, хорооошо, еще мамкин ссыкун. Олень вонючий, так хорошо, продолжай.
Безнаказанно оскорблять полицейского – заводит покруче кунилингуса. Десять минут моего незабываемого выступления от имени российских водителей и граждан Белоруссии, в придачу, стоили всех оплаченных штрафов.
Осеменив окрестности (побоялся оставлятьбиологическую жидкость на теле и одежде), отдышавшись, полицейский предлагает:
- Может еще кружок?
- Поймаешь, сходим на второй кружок, а пока … бай-бай. – на зло ему, не включив поворотник, вылетаю сразу во второй ряд.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Небольшой, уютный мотель на въезде в город. Постояльцев – несколько семейных пар, запоздало возвращающихся из отпуска, да любовников, скрыто грешащих на окраине. Расположившись в гамаке, листаю собственные статьи, упиваясь гениальной остротой пера.
Напротив, армянин, лет шестидесяти, жарит шашлык. Он то вздыхает, то восторгается, вроде беседует сам с собой. В конечном итоге не выдерживает, подходит:
- Зачем одна лежишь? Идем шашлык кушаль.
- О, спасибо, я так поздно не ем.
- Паачему не ешь, такой худой. Пошель, я угощаю.
Ой, мамочки – шара! В моей личной системе координат, отказ, от почавкать на дурнину – смертный грех.
- Ти тут живешь? - кидая на мангал две палки шашлыка, спрашивает добрый самаритянин.
- Ага, сняла отоспаться, скоро в дорогу.
- Аа-а. Мой гастиница! – с гордостью произносит кормилец.
- Ваша? А зачем же вы тогда шашлыки жарите?
- Ээй. Дядя Карен жарил тут шашлык еще тебя не бил, еще твой мама не бил. Потом гастиница строил, парковка строил, а мясо жарить никто не умеет, я один умею.
С мамой явно польстил, однако засчитано, молодцы они, могут, не то, что наши.
- Ты зачем ехать будешь? Ночь скоро. Оставайся, отдохни, я тебя свой домик дам, шампанское пить будем. – он эффектно щелкает пальцами.
По тому, как спотыкаясь на ровном асфальте, летит официант, понятно – дяденька не врет.
- Эй, неси девушке шампанское!
- Стой!
Взмахиваю рукой, официант, крутанувшись, застывает в позе «чего-с, изволите-сь». Ну, ниче, так, со стороны смотрюсь достойно, по-боххатому. В этот погожий предосенний вечерок я почти счастлива, от происходящего, от того что, наконец -то, вырвалась из города осветленных анусов.
.....
Вот ты, дорогой читатель, снял девчонку, привел в кроватку, склонил рабу божью в позу бесчестную, кормой к себе. Глянул, а очко у нее аки икона старообрядческая, не светлоликое. Тебя сие остановит? Думаем – нет. Во-оо, а все потому, как есть ты, село неасфальтированное, и нет в тебе той тонкой душевной натуры, какая, токить у мааасквичей.
.....
В общем, я устала от гнилого, пафосного города, пропитанного смрадом позерства. От опостылевшей квартиры в сером, мрачном спальнике. От повального двоедушия своего окружения. От подруг, днем читающих лекции про важность семейных ценностей, а ночью отсасывающих таджикам в такси. От любовников – неуверенных в себе мальчиков, жертв барбершопов, которые вместо простой фразы – давай потрахаемся, четыре часа будут нагромождать ворох всякой ереси, пока ты такая сидишь и думаешь – Боже, что за хуйню он несет? И при этом еще должно оставаться внимательной, кивать загривком, мол, да, ой как интересно, да ты герой, ты плавал с акулами в Красном море! Типа, блядь, до него, пять тысяч лет, там никто не плавал.
Сейчас, более всего, хотелось остаться здесь, забуриться в лес, выкопать норку, найти медведя вот с тааакенным хуем и чтоб он мне пожрать приносил. Наплевав, кто там, что подумает, я попросила:
- Водочки принеси, нашей, холодненькой и сока томатного, а если есть - березового.
Карен уже выкладывал мясо на блюдо, щедро посыпая его травами.
- Дядя Карен, не перебарщивай, я же когда сытая – лениваяяя!
- Какой ты ленивый. Каренчик любой сделает не ленивый, вот увидищщь. Кушай, такой тощий! – он присев рядом, аккуратно погладил ножку от лодыжки к бедрам.
И опять льстил. (Жопа-то у меня жирная) но красиво, по самым струнам женских страхов, ненавязчиво, тонко.
Провела по его по щеке:
- А ты, миленький, не боишься, я же жадная, до зорьки спать не дам.
- Зачем спрашивал? – он лучился в предвкушении молодого мясца, - У дяди Карена на каждый горячий вопрос есть очччень толстый и длинный ответ.
И вновь не обманул. «Ответ» был размером как у «ишачок». Нам включили сауну. Начали целоваться и трогать друг друга сразу при входе. Я пыталась нащупать в его брюках, где кончается член, двигала рукой все ниже и ниже и ниже …
Люблю трахаться так, без прелюдий, по-животному, когда каждого заботит только собственное удовольствие. Без современных тенденций: напялить на лицо ношенные трусы, без сладострастного нюханья ног, без мочеиспусканий на партнера, без пинания яиц и привязывания к ним гирь, без обнаружения под одеждой у парня полного комплекта женского нижнего белья. Без всех этих заебов, захлестнувших мужские умы. Нет, как бы человечество давно перестало меня удивлять, но допекло, хотелось обыкновенного мощного траха - член стоит, вульва горит, все вперед, ту-ту, погнал паровозик в туннель.
За последние несколько лет, в реальной жизни, объездив всю страну вдоль и поперек, в каждом новом месте заводя мужика, я уже начала подзабывать, как просто позаниматься сексом, без всяких «изюминок». В моем понимании – дополнения к половому акту (фетиши)интересны, если не каждый день и спонтанно. Как однажды сказал Ольгин папа, самая вкусная красная икра это та, которую ты купил в маленькой баночке на новогодний стол. Но если ты ее ловишь на Сахалине тонами и жуешь ложкой - она не фига не вкусная. Увы, в лихом 2020, потрахаться в рабоче-крестьянской позе, без засовывания в зад любовника анальной пробки – уже чуть ли не извращение. Народ удивляется, как так то, что за консерватизм?
Карен оказался знатным консерватором. Кинув меня на спину, положив ноги на свои плечи, он просто разрывал изнутри, вроде пытаясь проткнуть, как то мясо шампуром. С одной стороны такие мужики – зло. Доставленное ими удовольствие еще долго перебивает вкус секса с другими. Даже сейчас, набирая эти строки, я вновь, по памяти, ощущаю его в себе. Толстую, бесконечную мужскую плоть, обласкавшую каждую клеточку моего чрева. Во время обычного акта, одно проникновение пениса рождает стон. Когда меня драл армянин, я выла без остановки. Вроде даже прослезилась от эмоций. Благодарная, предложила – может, хочешь чет нить нестандартное? Он удивился, ответив, что кроме как поскорее кончить, после, развернув «раком», уже заняться мною основательно, никаких иных планов не имеет. То есть, это он еще, как бы, не начинал.
Будь мы с Ольгой, странствующими сказателями времен Владимира Ясносолнышко, завели бы себе медведя-гусляра, шатались бы по ярмаркам с такой былиной:
«Ой, да не перевелись на Руси добры молодцы,
Добры молодцы, долготрахатееели, длиночленныыые!
Ой, да стоит на них Русь-матушка, не колышется!
Не колышится, да крепка палица, несгибаема, охуууенная
Ой, да только молодцы то те не русские, а армянские, дагестанские, да турецкие,
А у наши руско-молодцы другим бавятся, ой затейники –
Маникюряца, педикюряца, да румянятся, срамоту свою все отбеливают,
Ох, да не стоят у них хуйца нихуяшеееньки,
Слезки горькие, проливаем мы, бабы русские, гаааремычные!»
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
После двух дней культурного обмена и укрепления армяно-российской дружбы, я немного подустала. Выезжая на трасу, дрожащими конечностями промахивалась по педалям. До СПб предстояло нарезать еще кружочек в 300 км в сторону. Не захотела остаться у дяди Карена, теперь крутись, добывай на стаканчик вина и корочку хлеба. Ближе к вечеру начался дождь. На пустынной остановке подбираю пассажира. Хорошо одет, опрятно ухожен. Но руки выдают беспробудного работягу. Такие, с незаживающими ранами, изъеденные бетоном, побитые уже видела, когда моталась по стройкам века. А еще у него глаза старика, уже сейчас не видящяго просвета в дальнейшем существовании. Его мечта – лет через десять смотаться с женой в Египет.
Две славянские души не могут молчать на фоне пролетающих березок. Разговор случайных попутчиков всегда интересен. Один включает Капитана Очевидность, рассказывая, какая погода сейчас за окном, второй разыгрывает слепого сидящего в криокамере. Потом разговорились «за жизнь». Он рассказывает: в чистом поле, строят что-то для военных, тяжело, далеко от дома, но хорошо платят. Интересуется, на каком поприще я помогаю отечеству? Небрежно, словно о повседневном, отвечаю:
- Работаю, работаю то я в секс-индустрии, кино там, фотоссесии всякие.
Вижу, как зашкаливает уровень его охуетьметра.
- Это как?
Бросив руль, двумя пальцами левой руки сворачиваю колечко, а указательным правой, делаю, внутри него, несколько возвратно - поступательных движений:
- Это вот так.
Он смеется:
- Ну да, ну да. А моя стесняться даже пару фоток выслать, коза! Вообще круто, впервые встречаю девчонку, которая снимается в порно.
Я с ним согласна. Вон сколько проехала, никого в майке «Отсосу на камеру» не видела.
Спросите, зачем сочинила о профессии? Я давно заметила, в обществе проститутки, чей род деятельности считают самым днищем, человеку проще всего раскрыться. Признаваясь в любом пороке, он все равно, на фоне шлюхи, вроде как выглядит на ступень выше.
…..
Лично я бы внедрила данную методу в работу следственного комитета. Приводят на допрос матерого урку, ушедшего в несознанку. Следователь такой:
- Будем говорить? Молчите? Ну, молчите. Воля ваша. Хотя, кто из нас без греха? Я вон мальчиков маленьких люблю. Чесноо слово, ничего не могу с собой поделать. Только заканчиваю работу сразу еду к школе. Главное, чтоб не старше десяти годочков. М-мм, какие же у них тела - мое почтение! А запах, невинный, девственный запах ребенка, зарываешься носом в их волосики …
Заключенный вскакивая:
- Охрана, конвойный сюда, ах ты ублюдок, я блядь всего то кассу взял, да кассиршу вальнул, сижу нары грею, а эта гнида…
…..
Пассажир интересуется:
- А парень твой, как к этой работе относится?
О-о-о, да у нас на борту куколд! Для другого, окажись он на его месте, из всех возможных вариантов, вопрос о парне был бы в конце списка. Значит, от души спрашивает, о самом главном, волнующем.
- Парень? Да нормально, смотрит, любит подрочить на это. Иногда критикует: мол, недостаточно страстная, говорит, что я могла бы лучше в том или ином эпизоде сыграть. Его мнение мне очень важно.
- Крутяк у вас отношения! – пассажир, без дураков, одобрил, - А мы, с моей, уже даже не шпилимся. Раньше, будто кролики, днями-ночами напролет. Сейчас, говорит, остыла.
- А ты уши развесил. Мы, бабы, аки вечный огонь, никогда не затухаем. Просто трямается с другим.
- Думаешь! – он ожил, - Да нет, быть не может. Моя не такая.
- Какая «не такая»? Что с ней не так? У всех вдоль, а у нее поперек? Наша сестра бывает двух типов, первый – который трендит о собственной шлюховатости, второй – жены. А знаешь, по статистике, количество половых актов, в которых участвует твоя жена и активная проститутка, одинаковое. Думаешь, у шлюх все так плохо? Есть мысли, кто ее ебарь?
- Ебарь? Не знаю! – врал, откровенно врал мой куколдик, поди, да и не раз, фантазировал, почему, почти без паузы раскололся, - Может дружок мой, Серега. Он красивый, в качалку ходит, такой себе, бойцовый.
Упоминание Сереги его приятно взволновало, словно он уже собственной рукой вставляет его член в горячее лоно супружницы:
- То-то я думаю, после работы звоню, моя, то в лифте ехала, то в магазине была, трубу не снимала. Звоню Серому, тот тоже - вне зоны или сбрасывает. Только зачем ему, у него своя телка, классная.
- Ну, дык, своя своему тоже хрен дает.
- Возможно – он задумывается, затем спохватывается, - Да-ну, тебя, брак это святое!
Не отводя глаз от дороги, спрашиваю:
- Это у тебя от святости брака штаны набухли?
Он опять смеется:
- Извини, ты темы такие поднимаешь, у мертвого встанет.
- Думаешь, она сейчас с ним?
- Прекращай!
Ложу правую руку на бугорок ниже его ремня. Поглаживаю, незаметно сдвигаю бегунок змейки вниз. Без труда проникаю вовнутрь. Там горячо и тесно. Выпускаю инструмент на свободу. Облизываю пальцы, начинаю легонько его мастурбировать:
- Расслабься. Представь они сейчас вместе.
Он опешил, однако, не сопротивляется, откидывается на спинку, задерживает дыхание, восторженно смотрит за движениями руки, начинает помогать бедрами.
- Ты услышал стоны из-за двери, вначале ее …
- Нет, не так ..- прерывисто шепчет он, - У нас частный дом, я хотел сделать сюрприз, обошел, заглянул в окно из сада.
Замедляю темп, сейчас только сжимаю и разжимаю ствол, по которому уже стекают первые капельки-предвестники:
- В какой она позе?
- Раком, он ебет ее раком, закинув ее руки за спину, держит за волосы, трахает, шлепая по попке.
- Представь, как вспыхивают на нежной коже красные следы, отпечатки его руки, она послушно стонет и подмахивает задом.
- О, да, хорошо, не останавливайся.
- Ты видишь его блестящий от смазки член, он полностью выходит, такой напряженный, вздрагивающий…
- Да-да, о даааа, ещее!
Впереди маячат огни города. Пассажир старательно вытирает салфетками следы «святости брака». Не могу не съязвить:
- Недолго же ты сопротивлялся!
- Это ты к чему?
- Как думаешь, Серега, чтоб твою завалить, больше времени потратил?
Он отмахивается:
- Да и ладно. Глаза не видят, сердце не болит. Это же Серега.
Нравятся мне куколды. Из всех фантазеров они большие реалисты: коль измены неизбежны, лучше взять да подрочить.
От предложенных пассажиром ласк не отказываюсь. Мы перемещаемся на заднее сидение. Перед вагиной он бахается на колени истово, аки бабка перед святыми мощами. Срамные места и окрестности ему хорошо известны. По языку ставлю твердую пятерку.
ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ
Последнюю ночь провожу в гостинице Мухосранска неподалёку Северной столицы. Нужен материал, так сказать, вести с полей. Чудес от приложения не жду, но заказ на честную статью получен. Посему «бросаюсь с головой в работу», валяюсь на гостиничной кровати, просматриваю послания жаждущих моего дивного тела. От каждого из них веет безнадегой и между строк читается «Госхпади, пусть хоть кто-то ответит!» Из общего унылого фона выбиваются цидулки по типу: «Так чиво, сука, приедешь ибаться?»
Честно, я бы поехала. Тупо спросить у каждого из этих ебундеев, на что оно рассчитывало, когда это писало? Однако, времени на интеллектуальное общение не осталось. Сегодня моя задача - тест Pure, найти приятного, во всех отношениях, партнера, в небольшом городе. Выбираю четырех претендентов. По переписке и фото адекватных, приятной внешности. Назначаю встречи на разное время в уютном барчике, где, о неожиданность, играет сакс и недурной выбор контрабандных вин.
НЫТИК
Он ныл, когда ехал. Ныл, пока шел к столику. Ныл, когда знакомились. Его бросила девушка … дальше я не слушала, просто, при нем, сразу, блоконула номер, дабы ночью не будил и не ныл. Впрочем, он не забыл поныть, когда, спустя 10 минут нытья, сообщила, что не являюсь центром психологической реабилитации и послала его нах..
САДИСТ
Хорош собой, высок, длинные, волнистые волосы. Если бы не бегающий взгляд, руки, немогущие сыскать покой, его можно было бы назвать красавцем.
- Я люблю жестко! – заявил, он едва появившись.
- Жестко не будет. Во-первых не хочу, во-вторых ты оставишь следы, а я замужем.
Он вскочил, завопил, брызгая слюной:
- Замужем, что это за дела, я не играю в эти игры извращенцев. Зачем ты меня позвала, я на такси деньги выкинул.
- Ты написал, я ответила. Предложил встречу, я согласилась.
- Да ты … он грубо схватил за руку.
Перцовый баллончик уперся ему в переносицу:
- Слушай меня, урод. Сейчас половина этого будет на твоих глазах, а когда ты будешь корячиться в слезах на полу, я забью тебе этот баллон в глотку и выпущу вторую половину. Рискнешь? Ты же хотел жестко.
Ответом был легкий хлопок со стороны его ягодиц.
MOM'S SON
Увидев третье чудо, пробирающееся между столиков, я закрылась меню. Правда, слишком поздно. Он узнал по фотографии и ринулся на встречу. Выглаженный костюм, стрелки на брюках, воротничок навыпуск. Тут одно из двух, или путешественник во времени, или … мама. Вместо подкаченного мужичка средних лет, передо мной, с роскошным букетом стояло стареющее чудо. Шепелявое и с проплешинами на голове. Я упала головой на сложенные на столе руки. Он бережно тронул за плечо:
- Ты плачцесс?
Да, сцуко, я плакала … от смеха. Это было некрасиво, мерзко, но есть границы терпения:
- Папа, папочка – это ты? Папочка, зачем ты нас бросил тридцать лет назад?
«Претендент», виновато переминался с ноги на ногу:
- Проффти, выставил профшлогллоднее фото.
- Прошлогоднее или прошлестолетнее?
В целом, мужичок оказался милым, добрым, по своему несчастным человеком. Останься в моей душе хоть капля сострадания, я бы дала ему из жалости. Знаешь, как когда умирающему на улице бездомному коту все выносят покушать. Мы немного поболтали, я угостила его хорошим спиртным, а цветы велела подарить маме.
КОМПЬТЕРЩИК-АНАЛЬНИК
Лук в стиле а-ля «бомж из Силиконовой долины», Apple Watch последней серии, беспроводные AirPods, оригинальный iPhone, пристальный взгляд оттраханного в зад мачо. Матерь божья, где ж я так нагрешила? Яблодрочер из IT-отдела. Обиженка восьмидесятого левела. Если его просто, вежливо слушать, он обидится за нежелание поддержать беседу. Вступить же в диалог, тоже самое, что разгуливать по минному полю в кирзачах 52 размера. Придется взвешивать каждое слово. Настроение компьютерщика – анальника столь нестабильное, что ему завидуют броуновские частицы. Выглядит примерно так:
- Ты красив.
- Тебе важна только внешность? Я еще и умен. Но такой пустышке это же не важно.
- Ты умен.
- Я и выгляжу неплохо, кроме тебя это все замечали.
- Ты умен и красив.
- По-твоему это все, что надо человеку? А мой внутренний мир?
Он доебется до любого твоего слова. Для него это самоцель. Компьютерщики – анальники приходят на свидания, исключительно, дабы обидится после первой же фразы и сбежать. Им не комфортно вне приятного жужжания кулеров, мерцания экрана, продавленного кресла, в которое жопа уже пустила корни и крошек от пиццы на майке. Каждый раз, вырываясь из этого рая, парни совершают некий подвиг. Как человек страдающий агорафобией, выскакивает на улицу, силится сделать еще один шаг, но болезнь сильнее, и он стремительно возвращается под защиту стен. Обида – есть предлог для самооправдания. Даже анальникам не хочется признаваться в абсолютной асоциальности и мужской несостоятельности.
Единственная форма секса с компьютерщиком–анальником – взаимная мастурбация на презентацию Стива Джобса или полет ракеты Маска.
Мне попался самый херовый вариант – компьютерщик - анальник романтичный:
- Мне не нужен секс (оно и понятно, ты же анальник).
- Секс слишком груб для проявления настоящих чувств (а на хрена ты оплатил аккаунт в приложении моментального поиска сексуального партнера).
- Мне главное общение, время, проведенное вместе (сейчас сдохну).
- Говорить, узнавать, проникать в друг друга, но без плоти, назови это бестелесным слиянием (бармен, налей водки).
- Не слишком ли просто, тривиально, сразу идти в кровать. Ты никогда не полюбишь Эрмитаж, не изучив всего его собрания (людиии, сжааальтесь, убееейте меня, ааа душнооо).
- Предлагаю тебе провести эту ночь вместе. Мы будем бродить под фонарями, слушая шелест опавшей листвы, крики улетающих стай, любоваться луной. Она будет светить только для нас (ага, держи карман шире, буду я с тобой до рассвета таскаться, тут десять минут тебя послушала, восемь раз захотела вскрыться).
Уже проваливаясь в дрему, нашла в себе силы отправить компьютерщика в ночь, шелестеть листвой под плач отлетающих стай, в компании с подругой-луной.
ФИНАЛ
Народ расходился. Я, не отходя от кассы, набирала разгромную статью. Бармен, с двумя бокалами и бутылкой вина остановился у столика:
- Можно?
- Посадку разрешаю.
- Что ты за кастинг себе устроила?
- Родители сказали – пора замуж.
- Понятно. Есть успехи?
- А ты не видел?
- Тиндер?
- Pure.
- Никогда этой сранью не пользуюсь. Даром выкинутые деньги. Предпочитаю в реале.
- Ты святой человек. Кампай!
- Кампай!
Мы долго трахались после закрытия заведения, прямо на столиках. Позже - у меня в гостинице. Утром, отдохнувшая, пребывающая в благодушном настроении, я переписала первый вариант статьи, состоящий, в целом, из нецензурной лексики. Новая редакция стыдливо гласила, что российская глубинка еще не созрела до диджитализации потрахульных отношений. Хотя, всю эту муть можно было заменить единой фразой – «да не хуль там искать».
Мой личный счет – четыре реальные встречи, на которые, специально, я не потратила и минуты личного времени. Против одного, бездарно проведенного, вечера. Его, по большому счету, стоило бы стереть из памяти, не имей он столь приятного окончания.
.....
Здесь полагается быть глубокомысленному резюме. Однако коньяк ужо проник в наши слабые, зачастую, безотказные организмы. Мужчинского пола захотелось, до невозможного. Только в приложениях мы этот пол искать не станем, по причине полного его там отсутствия. Вызовем такси, а там … как пойдет. Одно знаем точно – на одного счастливого таксиста в России станет больше.