ПРИБЛИЖАЕТСЯ РОЖДЕСТВО, А С НИМ И ВРЕМЯ ЛЮБИМЫХ СКАЗОК ИЗ ДЕТСТВА
Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Ее отец Джон, превративший наследные угодья в предприятие чистой энергии, целыми днями возился с солнечными батареями и ветреными генераторами, а мать Анна хлопотала на майнинг ферме.
Жили они в небольшом трехэтажном домике. Правду сказать, обстановке скромной - минималистический хай-тек с нотками скандинавского нуара. Серость оргстекла, металла, моренного дуба, скрашивала, стоящая на взлетной полосе, за домиком, одномоторная «Сessna», маленькая компенсация большой мечте Джона поднимать в небо огромные лайнеры.
Степные ураганы уже не раз выбивали им стеклопакеты в домике, валили солнечные батареи. Но, Джон не унывал. Едва ветер стихал, являлись люди из правительства. Они привозили палатки, еду и рабочих.
- Деньги есть, мы вам поможем. Держитесь! – обещали они.
В самом деле, уже через неделю семья возвращалась к обычной жизни. Вокруг, до самого горизонта, расстилалась ровная, как скатерть, степь. Кое-где виднелись, такие же бедные домики, как и домик Джона. Элли хорошо знала всех на многие мили. На Западе проживал дядя Роберт с сыновьями Диком и Бобом, выращивая лечебную марихуану, их семья, едва сводя концы с концами, не могла позволить себе приличного транспорта, колеся по округе на скромных «Теслах-Х».
В домике на Севере жил старый Рольф, такой же древний, как его коллекция ретро автомобилей. Уйдя на покой, старик существовал на скромную американскую пенсию, собирая по свету машины разных знаменитостей.
В провинции мало развлечений. Разве отличный интернет. Однажды, летним вечером, Элли сидела возле бассейна, лениво перелистывая TikTok. Рядом Анна отслеживала котировку биткоина. Пальчик девочки уже было собирался пролистнуть в сторону очередную нудятину, но замер, не коснувшись экрана. Там веселый бородатый клоун, тяжело отдуваясь, бежал, расстреливая из автомата абсолютно пустынное небо. Сзади строем ехали его друзья - клоуны, на прикольно размаленых геликах. Несмотря на комичность ситуации, лицо бородача хранило абсолютнейшую серьезность. От чего, происходящее выглядело еще более смешным.
- Мамочка, а у нас бывают такие клоуны?
Анна, нехотя оторвалась от хитросплетения графиков, разглядывая видео:
- Не думаю, в нашей стране таких лечат. И Элли, мы с тобой уже говорили на тему толерантности и терпимости. То, что грех смеяться над больными людьми.
Клоун на видео не выглядел больным. Его мясистое, женоподобное тело намекало на отменный аппетит.
С того дня в голове Элли засел план - разыскать страну смешного клоуна. Задачка выдалась не из легких. Оказалось, земля та огорожена от прочего мира высоченным забором под самое небо, и даже пронырам-грызунам нет прохода. Впрочем, кучке крыс все же удалось совершить оттуда побег. Большей частью они ошивались на мусорках позади McDonald’s. Перетаскав немало угощения в их ненасытные пасти, Элли удалось собрать немного информации о единственной секретной тропе, ведущий на ту сторону забора. Проходила она через Бульбандрию, крохотное государство, населенное хитрожопыми усатыми обезьянами.
Долгим да непростым выдался путь Элли в те края. По прибытии в Бульбандрию ее ждали новые трудности. Обезьяны долго отнекивались, мол, я не я и хата не моя, и вообще мы не при делах. Тогда Элли достала из кармашка деньги своей страны, красивые, цвета сочной травы. Самую усатую обезьяну едва не хватил кондратий. Он кинулся предлагать девочке, то собственную маму, то трактор, а в качестве последнего аргумента - застенчивую мартышку по имени Коля. Элли стояла на своем - перенести ее через забор.
Обезьяны подогнали странный самолёт, работающий на картофельной браге. Весь полет самая усатая обезьяна показывала ей карту, откуда на их хитрые жопы может объявиться толстый болт. Из вежливости Элли проявляла внимание, пока ее не сморил сон. Обезьяны страшно обиделись. Забив на взятые обязательства, они кинули путешественницу на полдороги. Очнувшись в темном лесу, Элли не обнаружила в карманах денег, вместо них игривая фотография главного усача, с Колей на коленях.
Рядом шумел ручей. После общения с обезьянами, почему-то, невероятно хотелось помыться. Пока Элли плескалась, кто-то смародерил всю ее одежду, не погнушавшись и нижним бельем. Благо погода стояла теплая. Прячась в тени деревьев, девочка отправилась на поиски разумной цивилизации. Вскоре ей повезло. Она набрела на поселение. За покосившимися изгородями, виднелись не менее оригинальные архитектурные шедевры. Ушедшие по самые рамы в землю, с завалившимися крышами, выбитыми окнами, затянутыми клеенкой. Из-за них несся нестройный гул пьяных голосов, крики, брань, удары по телу, женские визги. Рядом в полях догнивала брошенная сельскохозяйственная техника. Удивительное дело, у этих фермеров не было домашнего скота. За все время Элли не услышала ни крика петуха, ни мычание коров. Один лай голодных собак. Наверное, подумала Элли, это поселение заключенных. Крысы рассказывали ей - в стране половина населения сидит, вторая - охраняет. Она, благоразумно, решила поискать помощи в другом месте.
За несколько часов пути ей не встретилось ни единой живой души. Элли страшно проголодалась и устала. Присела отдохнуть. Перед ней расстилалось поле чахлой пшеницы вперемешку с сорняком. Посредине него стоял длинный шест, на нем торчало соломенное чучело - отгонять птиц. Оно было одето в выцветшую майку, с надписью “СССР”, и, вздувшимися на коленях пузырями, треники. Чучело вело себя довольно странно. То впадало в дремоту, то, вдруг, вскидывалось без явной причины, начиная вопить: “Деды воевали! Где вы были восемь лет! Мы еще не начинали! Уничтожим укрофашизм! Зима будет большая! Донбили бомбас! Воюем с НАТО! Бандеровцы!!!”.
При этом, его, довольно милое лицо, перекашивала злобная гримаса. Из уголков посиневших губ летели лохмотья пены. Заметив обнаженную Элли, чучело заткнулось, быстро-быстро захлопав ресницами. Элли осторожно приблизилась, не стесняясь наготы. В самом деле, глупо стеснятся какого-то там чучела. Мило улыбнувшись, поинтересовалась:
- Привет. Ты умеешь разговаривать?
Чучело горделиво заерзало на шесте:
- Между прочим, я каждый вечер слушаю новости, которые приносит Армянская ворона и Кашерный соловей. От них научился. Правда, за это они забирают почти весь мой урожай, ну так мы, глубинные чучела, привыкшие. Чай, не впервой.
- Понятненько, а меня Элли зовут, - она осторожно заглянула чучелу под зад.
Нет, он не был привязан, плохо оструганный шест плотно заходил в самую шоколадную глазницу.
- Давно сидишь?
Чучело закатил глаза, про себя шевеля губами:
- Дэк, с декабря 99-го.
С трудом веря услышанному, Элли ещё раз осмотрела развороченный зад:
- И не больно тебе?
В ответ Чучело, размахивая, невесть откуда появившимся в руках, трехцветным флагом, завопил:
- Мы великая страна! У нас много газа, нефти, ракет, как пизданем, берегитесь англосаксы!
Дав ему вволю намитинговаться, добрая девочка предложила:
- Хочешь сниму тебя?
- Зачем? - удивился Чучело.
Элли пожала плечами:
- Ну, не знаю, по живешь по-людски, без кола в жопе. Может у тебя мечта какая есть?
Глубинное Чучело задумался. Постепенно лицо его оживилось, обретая человеческие черты:
- В самом деле, вспомнил, раньше у меня было два сына, они помогали мне в поле, а я любил их всем сердцем. Но, пару лет назад нашему Великому волшебнику - Ужасному Пу понадобились мои детишки. Взамен мне выдали новый кол. Часто, в одиночестве, я представлял, что встречусь с Великим Правителем, поблагодарю его за эту чудесному палку и попрошу мозги. Мне кажется, птицы чего-то недоговаривают. Можешь меня отвести к нему?
Дальше они продолжили путь вместе. Глубинному Чучелу было непривычно без елды в заднице. Первое время он с опаской передвигал ногами, прислушиваясь к ощущениям, но, чем дальше они отдалялись от поля, тем свободней становился его шаг. Он, все чаще забывал свои кричалки, напевая вместо них: “Батько наш Бандера, Украина мати …”
Элли песенка нравилась. Она вовсю подпевала новому товарищу. Несколько раз их настигали Армянская ворона и ее лучший друг - Кашерный соловей. Трусливо кружась на безопасном расстоянии, они вопили: “Иноагенты! Предатели! Пятнадцать лет с конфискацией !”. Чем порядком надоели путешественникам. Глубинное Чучело вспомнил:
- Давным-давно, еще до правления Пу, к нам, Элли, приезжали люди из твоей страны. Они привезли семена свободы, против красных сорняков. У меня немного осталось в кармане.
Он протянул горсть зерен. Как известно, злоба - спутник жадности. Нашим друзьям не составило особого труда подкинуть брехливой парочке дармового угощения. Первой реакцией организма пернатых стал мощнейший понос. Барахтаясь в собственном дерьме, они не прекращали сыпать угрозами, пока не издохли, захлебнувшись испражнениями.
Вечером вышли на окраину маленького городка. Идти дальше голой Элли не рискнула. Ее первые впечатления о стране не внушали оптимизма. Чучело отправился один, вернувшись через несколько часов с пакетом еды.
- Прости, одеждой разжиться не удалось. Налепили электронных чипов даже на носки. Не пронесешь.
- А это ты как раздобыл? - Элли с подозрением покосилась на продукты.
- Украл, конечно, - невозмутимо заявил Чучело, вынимая еду.
- Воровать - нехорошо, - заметила Элли, разглядывая сомнительного качества бургеры, - Кажется, они не совсем свежие.
- Кажется, не кажется, - обиженно забормотал Глубинное Чучело, - Креститься надо. У себя в Пендостане будешь харчами перебирать. Здесь это - вкусно и … точка.
После такого у Элли пропало всякое желание разводить беседы о ксенофобии. Ночью их разбудили чьи-то всхлипывания. Осторожно прокравшись, они нашли на берегу реки железного человека. При виде обнаженной девушки, персонаж перестал стенать, зато беззастенчиво начал трогать крохотную, ржавую масленку.
- Ты чего людям спать не даешь?! - грозно набросился Чучело.
- Погоди -ты, может у него горе. Ты сразу в драку. Что вы за люди-то такие, озлобленные? Как тебя зовут? - ласково спросила Элли.
Железный человек, с трудом, оторвал взгляд от ее аппетитных сосков:
- Зовут меня Айфоно-Соевый Куколд. А плачу я, потому, как масленка совсем перестала работать.
- У тебя есть айфон? - удивилась Элли.
- Лучше! – Моисеем на горе Синай, Куколд воздел над головой скрижаль, - Убийца айфона - AYYA!!!
Заинтригованная, Элли попросила взглянуть. Долго крутила в руках, рассматривая надписи на китайском:
- Не работает.
- А должно? – изумился Куколд.
- Попробуй включить, - посоветовал Чучело.
В ответ, на попытки жать единственную кнопку чудо - техника, лишь несколько раз печально моргнула экраном. Затем отвалилась батарея. Извинившись, Элли поспешила вернуть вещь владельцу, пообещав, если он отправиться с ними, подсобить с масленкой.
Чучелу идея не понравилась. Тащиться через всю страну с этим ноющим, ржавым самоваром, его не возбуждало. К тому же, придется делить Элли, чьи аппетитные формы родили мысль, как -нить, промежду прочим, чисто по-дружески, насадить ее на собственный шест.
- Скажи-ка, друг ситный, а почему тебя так длинно и мудрено зовут - Ай-фо-но сое-вый ку-колд? – процедил Чучело по слогам.
- Не знаю. Я такое не выбирал. Повыше меня люди есть, им виднее. Раньше нас величали “интеллигенция”, но то давно было, мало, кто помнит.
- Я так и думал! – взорвался Чучело, - Знаем мы вас! Ворона с Соловьем рассказывали. Антилигенция, в жопу перденция. Только и норовите в дупло пошпилиться, да родину пендосам продать. Сатанисты! Мало вас в семнадцатом к стенке ставили, с-ссуки. Свили себе гомогнездо в Ельцин- центре.
Из-за спины Чучела потянуло дымком. Быстрее всех сообразила Элли.
- У него пердак полыхнул! - закричала она, - Кидай в воду.
Не скрывая удовольствия, Куколд, с разбегу пинком, отправил бесноватого прямо на середину реки.
- Гойда, гойда! – хрипел Чучело, яркой звездой описывая дугу на фоне темного неба.
- Лучший удар нашей сборной! - самодовольно объявил Куколд.
Элли согласилась:
- Неплох. Играешь в футбол?
- У нас в футбол не играют. В него бухают. Можно че потяжелей, но то на любителя.
- Как бухают? Это же спорт?
Куколд посмотрел на нее будто на умалишенную:
- Господи, да не будь ты такой занудой.
Патриоты, как известно, не тонут. Водная процедура исцелила припадок. Уже через несколько минут, прежний Чучело выбрался на берег. Из нескольких выпавших, тлеющих соломок развели костер.
Спать никому не хотелось. Остаток ночи они провели, слушая историю Куколда:
- Любил я одну девушку. Мне казалось - она меня тоже, особенно когда гонорары на ее карточку переводил. Программистом зарабатывал хорошо. С разных стран заказы сыпались. Ох, не забыть мне тех жарких ночей.
Куколд замолчал, на мгновение, погружаясь в воспоминания. Чучело осклабился:
- Знамо дело, шлюха городская. У нас в деревни проще. Без всяких там поэтов в рыло бабе дал - она из порток выпала. Не всегда при сознании … правда.
Элли многозначительно помахала в воздухе горящей веткой. Провинциальный донжуан заткнулся.
- Если заказ не успевал выполнить, - продолжал Куколд, - моя любовь становилась раздражительной, винила во всем себя и, уезжала к папе.
Чучело встрепенулся:
- Почему к папе? Обычно девки к маме уезжают.
Куколд пожал плечами:
- Не знаю, там всегда мужской голос отвечал. Потом Великий и Ужасный Пу сказал: “Мы живем хорошо, а остальные народы плохо. Наш долг их спасти”. Он был прав. Сразу после этого заказов не стало. Видимо, другие народы совсем обнищали. Оставшиеся деньги моя любовь потратила на новые губы, потому что папа не хотел целовать ее в старые.
- Родители - наше все, - хохотнул из темного угла Чучело, благоразумно прикинув длину ветки в руках Элли.
Это да, это да! - Куколд грустно покачал головой, - Тогда, я решил идти спасать другие народы, чтобы они опять давали мне заказы. Узнав про это, моя возлюбленная бросилась мне на шею, без предложения соглашаясь стать женой. Великий и Ужасный Пу обещал щедро платить тем, кто вернется живым, вдвое больше - мертвым, на карточки их жен. Моя возлюбленная невеста сказала - иди и возвращайся. Живым или мертвым, я буду ждать тебя всяким. Главное - вернись! За без вести пропавшего не заплатят.
- Спасли?! - торопила Элли, которой не терпелось услышать окончание истории.
- Не то слово! - снова вставил свои пять копеек Чучело, - Та дорога, от границы, через всю страну, по которой завтра пойдем, не спроста называют дорогой из желтого кирпича. Чай не из золота ее положили. Это вон эти, освободители, возвращались.
Куколд возражать не стал:
- Добрая Элли, глупые, бедные народы трусливо отказались от помощи. Нам пришлось храбро вернуться домой, заплатив им за беспокойство большую часть наших богатств. Может хоть это сделает их чуточку умнее. Я ходил их убеждать четыре раза. Первый - просто не доехал до чужих стран. Пьяный водитель перевернул автобус. Мне оторвало руку. Великий и Ужасный Пу заплатил за нее на карточку моей, горячо любимой, жены. Я лежал и ждал ее. Вместо этого прислали извещение о разводе и постановление на выселении из жилья, которое Великий забрал за долги. Ведь ему же нужны деньги спасать другие народы. Я лежал и горько плакал. Но, тут приехал Повар и приделал мне новую руку, снова забрав на войну.
Умудренная опытом Элли, в сей раз, не стала уточнять, почему тут лечат повара.
- Сраженная моей храбростью, бывшая жена, снова примчалась ко мне и снова бросилась на шею, о-о-о, чудная любовь моя. Четыре раза мы расставались и четыре раза она возвращалась, когда Повар приделывал мне новые конечности. Левую ногу я потерял в тренировочном лагере, из-за старой, ржавой гранаты, которой должен был освобождать чужие народы от нищеты. Остальное, включая член, - тут Куколд замялся, - …. мне уже на той стороне открутили. Возьмите меня с собой к Великому Пу, я попрошу у него горячее сердце, может возлюбленная вернется ко мне в пятый раз, и масленка заработает.
Ползком на четвереньках, Чучело подполз к Элли:
- Слушай, видал дураков, да таких редко. Давай возьмем. Его ж на бабки развести, что у дитя конфету отобрать. А нет, та хоть вещи будет таскать.
Элли, неимоверно, хотелось хлестануть дружбана по лоснящейся роже, да она немного стала разбираться в нравах страны рабов. Раб, по умолчанию - уголовник. Не имея храбрости добыть свободы, он находит собственное величие в унижении, ограблении еще более слабого. Где бы не шла Элли по стране Великого Пу, ей не слышно было хорошей музыки. Соцветием голосов, от детских до старческих, плыл над землей оголтелый воровской блатняк. Обвинять Чучело имело не больше смысла, чем винить дождь за мокрую одежду.
Утром снова двинулись в путь. Втроем дорога веселее. Чучело сносил мозг Куколду, по типу, считает ли он пластику груди достойным вложением гробовых за мужа? Последний лишь беззлобно отнекивался, обнаруживая в воспоминаниях, то кавказский акцент тестя по телефону, то тонированную “приору”, из которой частенько торчали туфельки, удивительно похожие на туфли возлюбленной.
- Наверное, с соседкой вместе покупала, – глумливо убеждал Чучело.
Деревья отступили. Вышли на раздолбаную, в ухабах, дорогу из желтого кирпича, от которой знатно подванивало храбростью. Вдруг, Элли заметила впереди столб, а на нем доску с надписью –
ПУТНИК ТОРОПИСЬ! ЗА ПОВОРОТОМ ТЕБЯ ЖДЕТ ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ!
- Военкомат что ли? – пригорюнился Куколд.
Элли бросилась вперед:
- Я знаю, я знаю, там есть одежда, нормальная еда и веселые бородатые клоуны, которые кричат “Шакал сила”. Какие же они смешные недотепы.
- Во-во, - поддержал Чучело, - Жена нашего ржавого самовара их тоже любит. Давай, Элли, беги вперед, встретишь ее первой.
Наши друзья немного отстали от прыткой девочки, мирно беседуя. Пока не услышали истошный крик спутницы. Кинулись вперед, а ее и след простыл. Замерли в ужасе и недоумении, что делать, куда бежать?
- Мужики, ебнуть не хотите? – раздался хриплый голос сверху.
На ветке сидела белка, по виду, явно переживающая не лучшие времена.
- Ты кто?
Зверек склонил голову порваным ухом вниз, разглядывая незнакомцев:
- Министр развития регионов. Скидываю с елок всяких малолетних ебланов, которые жалуются в столицу, мол, им не хватает интернета домашку отправить. Вы че, белок никогда не видели?
По великому и могучему, учуяв родственную душу, Чучело выступил вперед:
- Мы тут телку потеряли. Не видел. Холеная такая, на нашенскую не похожая.
- Голожопую?
- Ага. Без порток.
- Видела. – белка спустилась ниже, - Пить будете?
Чучело начал терять остатки терпения:
- Беса не гони. Некогда нам, да и нечего. Про телку рассказывай!
- А я налью, – белка с готовностью прыгнула на землю, щерясь единственным, не выбитым зубом, - Два флакона бояры на случай держу. Выпейте, родненькие, с тех пор, как детские пособия отменили, народ бухать вдвое меньше стал. Меня больше не ловят. Я совсем заплохела, хуже рубля в 93-м.
Делать нечего. Фауну следовало спасать. Выпили. Сразу после первой с Куколда начала отпадать ржавчина. Чучело же сидел с выпученными глазами, жадно хватая ртом воздух:
- А ни че так, пойдет, - похвалил он бормотуху, - Так что там с нашей мадам?
- Ее людоед уволок, - заявила Белка, честно деля на три части кедровый орешек, - Озорничает по малости. Взятки берет, мужиков грабит, девок насильничает.
Рука Чучела застыла, не донеся закусон до рта:
- А вы че?
- А мы, ниче. Чай, не у нас одних.
- Ментам бы сообщить.
Белка с хохотом покатилась по земле:
- Так это же и есть мент. Его Великий Пу прислал за дорогой присматривать.
- Да-а, дела. - Чучело задумчиво почесал затылок.
Долго гадали-рядили, как спасать подругу, но, тут, кусты раздвинулись. Из них вышла Элли. Друзья ахнули. Такой красивой они ее еще не видели, в роскошном платье, с глубоким вырезом на груди. На точенных ножках дивной работы туфли с изумрудными застежками. Такие же камушки в ушах и колье, украшающим шею девочки. Ребята окружили ее, засыпая вопросами: откуда, и как ей удалось вырваться. Элли обнимала друзей:
- Хороши защитнички. Деды, бля, воевали. Деды ваши драпали, пока другие народы за них кровь проливали. Вояки хуевы, – как, в потоке сознания, рождались эти слова, она и сама не знала, может воздух здесь такой, - Я бы вас там до старости ждала. Хорошо, успела крикнуть “Работает ГУСБ МВД!” и, пока людоед в себя не пришел, в лоб ему - “Откуда, говорю, у вас, гражданин, золотой унитаз, если, согласно справке 2-НДФЛ, доход твой не превышает трех необлагаемых минимумов? “ - он, конечно, не ждал. На жену начал сьежать, мол, гол, как сокол. В чем мать родила, в том и пришел, а оно, глядь, уже тут стоит. Пожалела меня сердешного, заходи говорит, чай намаялся на должности генеральской, оголодал, пользуйся. Не все тебе по кустам нужду справлять, вот те унитаз из чистого золота. А чтоб службу справно нес, во дворе три внедорожника, выбирай любой.
Элли грозно топнула ногой, так, что слушатели вздрогнули: “Не верю!”, - отвечаю ему, - ”Подавай, жену сюда!”. Ну, та, конечно, его сразу, с потрохами сдала. Людоед плакал, прощения просил, обещал больше поборов не устраивать. Одел, обул, грамоту охранную дал. Элли помахала перед смущенными друзьями гербовой бумагой. - А вы чем занимались?
Чучело развел руками:
- Понимаешь, белка эта, пристала, выпей да выпей, - он повернулся в поисках виновницы торжества, но той уже и след простыл.
Дальнейший путь продолжили в тишине, недовольна Элли шла впереди, Чучело и Куколд, смущённо плелись сзади. Лишь раз или два прервали молчание:
- А почему ваша столица называется Анальный город?
- Потому, как народ здесь отчаянно встал на борьбу с гомосексуалистами. В особенности, певцы и журналисты. Те, вообще, самые рьяные борцы, – с немалой гордостью отвечал Чучело.
- Странное название для города, в котором никто- никто не практикует анал, – удивилась Элли, - Так чем вам геи помешали?
Чучело задумался, начав перешептываться с Куколдом. До девочки доносились обрывки их оживлённой дискуссии:
- Они будут воспитывать наших детей.
- Да нет же, они хотят их съесть.
- Я точно от Вороны с Соловьем слышал, гомики изнасилуют наших детей, а потом съедят.
- Перевоспитанными?
- Изнасилованными.
- Точно, вначале воспитают, потом изнасилуют и съедят.
Элли закрыла глаза, вспоминая Канзас. В этом театре окружающего абсурда, ей больше всего на свете, хотелось вернуться под теплое, доброе, щедрое родное небо.
Нищие, лежащие в кучах мусора, предместья, закончились. Столица предстала перед путешественниками неожиданно, еще более ослепляющая блеском, среди окружающей ее разрухи. Из притвора, преграждая путь, выступил лев:
- Шакал сила! – провозгласил царь зверей писклявым голосом.
Выглядел он, мягко сказать, странно. Вроде всё ничего, лев, как лев, смущал поджатый хвост, да полусогнутые задние лапы. Элли приветливо помахала рукой:
- И вам не хворать. Давайте, знакомиться.
Льву редко встречались столь прекрасные и нарядно одетые девушки. Он густо покраснел, смущением напоминая девственницу в гинекологическом кресле.
- Шакал! – представился страж ворот, робко протягивая лапу.
Элли обозревала новые грани пиздеца. Ее брови поползли вверх:
- Как шакал? По виду же лев!
Лев понурил выцветшую гриву:
- Раньше, я действительно был царем зверей, вместе с сотнями моих собратьев. Гордые и независимые мы жили в горах. Пока, однажды, в нашу стаю не затесался шакал. Хитрый, трусливый и жадный, он как-то возвысился, день за днем превращая нас в своих сородичей. Многие уже и не помнят кем родились. Сейчас мы охраняем Великого и Ужасного Пу под начальством Шакала.
Разговаривая, они зашли в город. По улицам сновали грустные, плохо одетые люди, испуганно оглядывающиеся по сторонам. Среди них, по-шакальи, припадая на задние лапы, ходили львы, разгоняя, если кто собирался в группы по несколько человек. Появление Элли с сотоварищами вызвало настоящий фурор. Сколько не старались шакало-львы преграждать путь прохожим, те любой ценой находили возможность перебежать площадь, полюбоваться девочкой. Элли чувствовала себя смущённой.
- Отведи нас к Великому и Ужасному Пу. — шепнула она льву.
В изумлении тот и вовсе ослаб на задние лапы, плюхнувшись жопой на землю:
— К самому Пу? Ты, видно, обезумела! После второго срока, простым смертным запрещено приближаться к правителю близко. Ты еще его стол для гостей не видела!
Элли узрела в душе стража борьбу в желании услужить с шакальим началом:
- Разве он сам тебе про то сказал? – нашлась она.
Лев задумался:
- Вроде не было такого. Да, я бы вообще не знал, как он выглядит, если бы в прошлую кампанию не намарадерили у соседей телевизоров. Вот бы мне, его в живую, хоть разочек. Девочка, возьми меня с собой. Так-то шансов мало на прием попасть, а с такой красавицей, глядишь, проскочу. Говорят, Великий и Ужасный любит молоденьких, да гибких. Только надо пилотку и пионерский галстук надеть.
- Странный дресс-код. – облегченно выдохнула Элли, с учетом полученной, в последнее время, информацией, ещё легко отделалась.
Лев отмахнулся, нехотя поясняя:
Та не, это Великого и Ужасного еще в детстве на пионерках клемануло, до сих пор держит.
Взявшись за руки, пошли во дворец. Известно, у львов рук нет, поэтому Элли взяла его за хвост, не позволяя трусливо поджимать. По дороге царь зверей разошёлся в фантазиях:
- Если фсошники нас не перестреляют, попрошу у Великого Пу храбрости!
Элли лишь вздохнула в ответ, похоже, Чучело, с его желанием обрести мозг, был в этой компании умнее всех.
Народа во дворце было действительно много. Но, им не было дела до необычной группы. Охрана и приближенные Великого и Ужасного были заняты натуральном грабежом. Выносили всё, что не прибито гвоздям: ковры, мебель посуду, золотые монеты, украшения. Грузились до предела. У кого-то не выдерживали, под грузом, подламывались ноги. Тогда на него набрасывались остальные, расхватывая его добро. Перед дверями, ведущими в покои Великого Пу, Элли шатнуло. Она увидела того весёлого клоуна, о встрече с которой мечтала. Только теперь он не был похож на человека. Лицо сохранялось прежнем, а вот тело - шакалье. Бородатый монстр жрал сразу из нескольких золотых блюд. Увидев главного, лев по привычке попятился, поджимаясь и приседая. Элли не позволила, больно потянув за Хвост:
- Так это и есть тот, кто лишил горных зверей достоинства?
Лев стыдливо опустил глаза. Разочарование юности самые горькие. Разбитые девичьи мечты— того хуже. Элли скрипнула зубами:
- Пожалуй, хватит вам сопли жевать. Пришло время возвращать свободу. Рвать его!
Привыкшее к беспрекословному подчинению, тело льва рвануло вперед, а ноги трусливо заскребли по паркету. Элли вскипела:
- Не-ее, мил человек, если мы сейчас дадим заднюю, кроме нас заднюю никто не даст!
С этими словами, она раскрутила льва за хвост, швыряя на Шакала. Откуда только силы взялись? Лев взвыл от боли, глаза налились кровью. Ещё в полёте, он дважды съездил шакала по морде лапой, после вцепился зубами в жирную шею. Раздался хруст позвонков. С виду грозный шакал, издох с лёгкостью курчонка. Кровь хлынула из разорванной раны. Тёплый, солоноватый, давно забытый вкус, пробуждал звериное естество. Окровавленной пастью, Лев оглядел, застывших в ужасе, присутствующих, грозно помахивая хвостом.
- Разве так можно было? – прошептал Чучело, побледневшими губами, - Еб твою мать, сколько лет просрали!
Его голова наливалась тяжестью от притока крови к, давно высохшими, мозгам. Умнеющий на глазах Чучело, закричал:
- Боевые комары наступают! Пидарасы у ворот! Бегите!
Чиновники рванулись к выходу. Лев только того и ждал, прыжком оказываясь в самой гуще тучных, свинорылых тел. Кровушка хлестала фонтаном, выше пятиконечной звезды, венчающей свод дворца, и такой же алой.
- Ату их, ату-уу! – визжала, расхристанной фурией Элли, подбадривая друзей на пути к свободе.
Кому из ворья счастливилось увернуться от львиных когтей, тех на выходе встречал рыдающий Куколд. Как всякий алкающий интеллигент, что само по себе неразрывно, он был сентиментален, хватая ползущих за ноги, разбивал их головы о стены, восклицая:
- О, русский бунт, бессмысленный и беспощадный, какого же хуя, мы не начали тебя раньше!?
Один вид их бесстрашного отряда, разливал в груди Куколда тепло. А когда он увидел крадущегося по стеночке, знакомого Повара, то сердце его забилось вновь в железной груди:
- Иди сюда, гнида!
Поднятый за горло, Повар мотал ножками, пытался отбиваться черпаком, умоляя:
- Отпусти, я всего лишь повар. Повар Пу.
- Знаю тебя! Помнишь эту руку? – грозно вопрошал Куколд, разбивая железным кулаком богомерзкую харю, - А эту? Помнишь, как ты нас на убой посылал? Говори, где прячется Пу?
- На трубе, на трубе он сидит! – прохрипел Повар последнее, после чего его глаза снулой рыбы потускнели навек.
Бой был закончен. Страна освобождена. Оставался последний персонаж. Стали обходить зал за залом. Пу не находился. Решили искать трубу, где она - там и он. Дворец был красив, но это была красота склепа. Построенный на украденные у своих и чужих народов добро, он пропитался запахом тлена. Дивные стены разрушались, не постояв и малого срока. Роспись потолков осыпалась прямо на головы. Даже многочисленная позолота тускнела, принимая угрожающе-багровый оттенок. Вдоль длинных коридоров стояли однотипные статуи мальчиков и девочек, обнаженные, зато в пионерских галстуках и пилотках, как и рассказывал лев. От чьих-то постоянных поцелуев, животы статуй были все покрыты трещинами. Друзья остановились рассмотреть внимательней. Глубинное Чучело высказался в своем репертуаре, не особо подбирая выражения:
- Кажется, наш Великий и Ужасный, на поверку, оказался педофилом и маньяком.
В ответ, откуда-то сверху, раздался грозный голос, заставивший всех вздрогнуть:
- Кто как обзывается, тот так и называется! - завершил эпичную фразу легкий, тревожный пук.
Храбрый Лев взревел, сгоняя всеобщее оцепенение:
- Это он! Хватит трястись! Видали мы уже его вторую армию мира. 30 лет боялись, а перещелкали, как воробьев. Чай, сам он не страшнее. Вперед, друзья!
Встав на задние лапы, Храбрый Лев вышиб дверь, за ним устремились Мудрое Чучело и Сердешный Куколд. Элли увидела грозного правителя последней. Маленького роста, плешивый, трясущейся в страхе, тот сидел голой жопой на газовой трубе, напоминая недавнего Чучела.
- Горе тебе, девочка, горе, из-за влияния коллективного запада у тебя целых три папы!– лепетал Пу, беспрестанно попердывая в предчувствии хуевого конца.
- Шо, этот дурак несет, – Чучело сжал кулаки, выдвигаясь вперед.
Элли остановила:
- Погоди, он мой! Давно мечтала это сделать.
Добрая американская девочка подошла к вентилю газовой трубы с надписью «NORD STREAM», крутанув его на полную. Маленький, плешивый карлик начал раздуваться на глазах. Приняв форму шара, некогда грозный правитель, сорвался жопой с трубы, уносясь в небо, где, описав несколько сложных фигур высшего пилотажа, взорвался на тысячу мелких, вонючих кусочков.
И вот, скажи, что я сказки не умею рассказывать. А приспичит, и петь научусь:
Хоп, мусорок, не шей мне срок, Машина «Зингера» иголочку сломала…